Эксперт: у Запада почти нет шансов конфисковать резервы России

После начала конфликта на Украине Евросоюз и страны "Большой семерки" заблокировали около 300 миллиардов евро, принадлежащих России. Более 200 миллиардов из этой суммы оказались на счетах в Евросоюзе, главным образом в бельгийской клиринговой системе Euroclear. Однако, несмотря на все усилия, Запад пока не решился на полный захват этих активов.

Кузьмин поясняет: дело не столько в лояльности к Москве, сколько в страхе разрушить одну из основ международной финансовой системы — неприкосновенность собственности. Бельгия, в чьей юрисдикции находятся значительные объемы замороженных средств, опасается, что попытка экспроприации вызовет недоверие к её институтам и нанесёт удар по имиджу страны как финансово надежного партнёра.

«Прецедент нарушения принципа прав собственности может иметь долгосрочные последствия для всей европейской финансовой архитектуры», — поясняет Кузьмин.

Он также отметил, что давление на Бельгию, особенно со стороны Евросоюза, будет сохраняться, пока не урегулируется ситуация на Украине. При этом позиция США может меняться, особенно с учётом текущего курса Вашингтона на частичную нормализацию отношений с Россией.

Премьер-министр Бельгии Барт де Вевер накануне прямо заявил, что конфискация активов может быть воспринята как "акт войны". Это заявление стало своеобразным сигналом европейским партнерам, что Брюссель не готов идти на столь рискованные шаги.

Москва неоднократно называла заморозку активов незаконной и приравнивала такие действия к воровству. Российские официальные лица подчеркивают, что речь идёт не только о частных, но и о государственных средствах. Министр иностранных дел Сергей Лавров напомнил, что в случае конфискации Россия также может прибегнуть к ответным мерам и не возвращать средства, находящиеся на её территории и принадлежащие западным странам.

Таким образом, ситуация с замороженными активами остаётся в подвешенном состоянии. Запад испытывает давление со стороны стран, требующих наказать Россию, но одновременно боится подорвать устойчивость своей финансовой системы. На этом фоне шансы на прямую экспроприацию действительно кажутся минимальными.